Эпоха Юстиниана. История в лицах - Дмитрий Ольшанский

Собор Святой Софии поражал не только своими размерами (его купол возвышался на 55 метров, а диаметр купола составлял 31 метр), но богатством и великолепием внутреннего убранства. Помимо разноцветных мраморных колонн, древних реликвий (Честной Крест Господень, привезённый Еленой, матерью Константина Великого, из Иерусалима, стол, за которым Христос и его апостолы сидели во время Тайной вечери и др.), огромного иконостаса и мозаики (которая ныне представляет колоссальную культурологическую ценность), особое внимание обращал на себя внутренний свод, покрытый золотом и опиравшийся на арочную колоннаду с сорока оконными проёмами. Благодаря такой задумке архитекторов, казалось, будто бы купол храма буквально парит в небесах.

Такого грандиозного строения мир не видел и увидит ещё нескоро. Те, кому довелось лицезреть собор, считали его творением небесных сил, те же, кто только слышал о нём, не могли поверить в то, что он может существовать на самом деле. Храм стал главным символом золотого века Византийской цивилизации и был самым большим собором Христианского мира до 1626 года, когда был построен Собор Святого Петра в Риме. Такого грандиозного строения мир не видел и увидит ещё нескоро. Построенная в VI веке византийская «София» по-прежнему является главной достопримечательностью турецкого Стамбула.

Церковь святых Сергия и Вакха. «Малая София». Константинополь

На этом грандиозные постройки в Константинополе не закончились. Затем был перестроен Храм Святых Апостолов, который был возведён Константином Великим и являлся усыпальницей византийских императоров. Спустя 200 лет, это здание пребывало в плачевном состоянии и было перестроено в новом стиле. Также в столице были перестроены и возведены ещё 33 церкви, такие как Влахернский собор, церковь Святой Ирины, церковь Святых Сергия и Вакха и др. Было перестроено здание сената, а также восстановлен акведук Валента. Все эти здания, за исключением Храма Святых Апостолов и здания сената, сохранились до наших дней.

Юстиниан создал новый, привычным нам, облик Константинополя. О византийской столице слагали легенды, и нигде не было таких грандиозных зданий и храмов. Ну и, конечно же, император не забыл и отметить себя в обновлённом городе: на площади Августеон была возведена внушительная колонна, украшенная статуей Юстиниана на коне. Колонна Юстиниана простояла 900 лет и была разрушена османами.

Константинополь утонул в пучине мятежа. Общественные здания пылали, а толпы разъярённых горожан убивали каждого, кто выражал поддержку императору Юстиниану, само имя которого теперь проклинали в народе. Столько лет он обирал своих поданных, обогащая преданных себе людей. Именно благодаря ему, такие алчные люди, как Иоанн Каппадокийский, вознеслись на вершины власти и теперь использовали своё положение, чтобы вытягивать последние гроши из обескровленного податями населения.

Наконец, пресытившись кровью и грабежами, тысячи мятежников, возглавляемые наиболее ретивыми предводителями, направились в сторону Большого императорского дворца, где, в страхе за свою жизнь, заперся ненавидимый ими василевс и жалкая горстка его свиты.

Сам Юстиниан молча сидел на троне, опустив голову на сложенные пальцы. Вокруг него суетились придворные, умоляя императора как можно скорее покинуть столицу. Там, вдали от охваченного смутой города он сумеет собрать верные ему легионы и с их помощью подавить мятеж.

— Корабли готовы отплыть в любой момент, — шептали ему родовитые сановники. — Бегите, пока ещё не слишком поздно! Ибо стража вот-вот перейдёт на сторону восставших.

До смерти уставший от бремени правления Юстиниан уже хотел было отдать приказ погружаться на корабли, но тут же перед ним выросла фигура Феодоры, которая до сих пор не произнесла ни слова: «Меня не заботит, пристало или нет женщине давать смелый совет испуганным мужчинам, — сказала она, — но в минуту крайней опасности остаётся лишь слушаться совести. Каждый, кто был рождён на свет, рано или поздно умрёт; и как император может позволить себе стать беглецом? Если ты, государь, желаешь спасти свою шкуру, ты сможешь сделать это без труда. Мы богаты, рядом море, в нём наши корабли. Но сначала подумай, не пожалеешь ли ты, оказавшись в безопасности, о том, что не предпочёл смерть? Что же до меня, я остаюсь верна старому высказыванию: царская порфира — лучший саван». Впечатлённый словами своей супруги, Юстиниан вдруг возненавидел себя за малодушие, ибо повелителю римлян не пристало отступать перед взбунтовавшейся чернью!

— Позвать сюда Велизария! — воскликнул император. Теперь он точно знал, что следует делать…

История византийской императрицы Феодоры, на первый взгляд, может показаться нам сказкой об юной красавице из самых низов, что пленила сердце прекрасного принца и вскоре стала повелительницей огромной империи. Однако жизнь девушки, которую звали Феодорой, была вовсе не так безупречна, а её имя очень быстро станет воплощением разврата и порока. Так кем же была Феодора на самом деле? Давайте разберёмся.

Императрица Феодора. Мозаика церкви Сан-Витале. Равенна

Феодора родилась примерно в 500 году. Родиной Феодоры считают не то Кипр, не то Сирию. Возможно, её родители переехали в Константинополь, когда Феодора была ещё девочкой. Её отец Акакий сторожил медведей на константинопольском ипподроме, и детство будущей императрицы проходило в нищете. В юные годы Феодора и её сестры зарабатывали на хлеб, играя на сцене театра. Наделённая природой невероятной красотой, она стала актрисой, певицей и танцовщицей. Прокопий Кесарийский в своём памфлете «Тайная история» очень ярко описывает юность Феодоры, причисляя её к гетерам — куртизанкам: «Когда Феодора была ещё слишком незрела, чтобы вступать в половые отношения как женщина, она действовала так, как мог бы действовать проститутка-мужчина — чтобы таким неестественным образом удовлетворить тех подонков общества, которые проводили своё время в публичном доме… Но как только она достигла зрелости, то стала настоящей шлюхой. Никогда ни одна женщина не предавалась плотским утехам с такой неутомимой страстью. Не раз она посещала пиршества с десятью и более мужчинами — все они были одержимы страстью к блуду и находились на пике своих сил. И она возлежала со своими спутниками целую ночь. Когда же она доводила их до истощения, то шла к их слугам — иногда их число достигало тридцати — и совокуплялась с каждым по очереди, но даже тогда не могла удовлетворить свою похоть. И хотя она использовала три отверстия в своём теле, она обыкновенно жаловалась на то, что природа не снабдила её крупными отверстиями в сосках, так чтобы она могла затеять новую форму половых сношений».

«Часто в театре на виду у всего народа она снимала платье и оказывалась нагой посреди собрания, имея лишь узенькую полоску на пахе и срамных местах, не потому, однако, что она стыдилась показывать и их народу, но потому, что никому не позволялось появляться здесь совершенно нагим без повязки. В подобном виде она выгибалась назад и ложилась на спину. Служители, на которых была возложена эта работа, бросали зёрна ячменя на её срамные места, и гуси, специально для того приготовленные, вытаскивали их клювами и съедали. Та же поднималась, ничуть не покраснев, но, казалось, даже гордясь подобным представлением».